– На лице что-нибудь рисовать будешь? – Он протягивает мне косметичку.
Кир задумывается, потом оглядывается на меня и вешает обратно те два предмета, которые уже выбрал. Роется он основательно, явно считая это ответственным делом, и в итоге нагребает всякой яркой дребедени – красные, синие, зеленые штаны с узорчиками, рубашки всех цветов радуги, какие только допустимы для мальчиков, носки вырвиглаз и белье в динозавриках. К этому добавляется кислотно-зеленая зимняя куртка, которая ему ужасно не к лицу, и такие же кроссовки. Ладно, изделия из кожи и меха мы лучше и правда в столице купим, а пока главное, чтобы ему нравилось и было тепло.
– Как князь-то поживает? Здоровенький? Хорошенький? – расспрашивает Орешница. – Я вот ему одежки нашила, да вы все не заходите, я уж собиралась Кудряшу передать, а он теперь вона какой важный стал, тоже слуг набрал, на рынок ни ногой!
– Ну, не приходить же просто так, – разводит руками Азамат.
– Азамат повел матушку дом показывать, а он большой, – говорю. – Ты тут никаких зверей не впускал?
Азамат подвешивает по правую руку от себя над кухонным диванчиком люльку и укладывает туда мелкого. Ирлик, отсмеявшись, откупоривает бутылку, Тирбиш достает невообразимо красивые крошечные хризолитовые пиалушки, и Ирлик своей рукой их всем наполняет.