– Сама кормишь? – строго спрашивает у меня Ийзих-хон.
Нагрузив седельную корзину разноцветными, причудливой формы фруктами, я спешиваюсь у лотка Орешницы.
– Вот именно, что я говорил, – цедит Алтоша. – Я даже не уверен, что он слушал. Черкнул мне записку, чтобы я не шпорил коня, очень содержательно! Можно подумать, я не духовник, а какой-то недалекий фермер из его опеки!
– Можно я сам посмотрю? – Азамат косит глазом в сторону журнальчика.
– Малыш, ну что ты злишься? Старейшины сказали что-то неприятное? Или Ирлика испугался?
– Так вот ты какой, саман! – Он заглядывает в окно и встречается взглядом с вышивающими тетками. У теток глаза становятся размером с мингь, то бишь старшую монету. – Ай, там люди! – Сашка шарахается и принимается ржать.