— Хаос порождает чудовищ, а чудовища порождают хаос, — озвучил он поговорку, которой всегда отделывался от подобных вопросов.
Красная сныть росла здесь на клумбах, в вазонах и художественно оформляла подножия деревьев, а не заполоняла все с настойчивостью сорняка, как в моем дворе.
Хэл прервалась, поднимая взгляд от бумаги.
До Полиса мы доехали на машине, которую я взял в прокате на станции. «Приличное место», где, по мнению Хэл, должен был обитать оракул, находилось в восточной части города. В царстве величественных небоскребов. Они вставали вокруг как зеркальные горы, отражая облака, плывущие по небу, стаи птиц, проносящиеся мимо, и зелень подвесных садов на верхних этажах.
Я поднялся, открыл ее и сразу же, как всегда, первым увидел зеркало. Оно стояло в самой большой пустой и пыльной комнате напротив входа. Резная рама из красного дерева, от пола до потолка, чуть замутненное от времени стекло. Иногда оно отражало все что угодно, кроме того, кто в него смотрелся, но чаще всего честно играло роль обычной амальгамы. Как сейчас.
— То есть пока люди живы, — задумчиво произнесла Хэл, пригибая к земле стебель ближайшей сныти, — мир снов… облако… коллективное бессознательное существует, но если все умрут — его тоже не станет?