— Может быть, они и правы. Теперь уже не знаю. Я сама боюсь ложиться спать. И знаешь, что пугает меня больше всего? Что я… — она приложила ладонь к своей груди, — всего лишь тело сновидения, а она — настоящая.
— Мэтт, послушай, это безумный риск… — голос Герарда налился вибрирующей силой убеждения, которая, похоже, коснулась даже моих притихших гостей и ученицы.
— Почему он… не уничтожил… все это… сразу? — задыхаясь, спросила Хэл.
Фама (др.-греч.) «молва», «сказание». Богиня молвы. Живет на высокой горе во дворце из меди, где собираются слухи и новости со всего света.
Двух-, нет, трехуровневое признание. Для большинства окружающих оно означало: «Я не должен строго судить человека, попавшего в смертельную ловушку». Хэл услышала иное: «Ты только учишься, для тебя это сложно». А на самом деле я признавал, что не могу осуждать дэймоса, который подсознательно желает видеть страдание. Сам такой. Или был таким. Мне нужно строже следить за ней. И ей придется ответить за свои промахи чуть позже.
— Если выживешь — узнаешь, — пообещал Феликс, замолчал, прислушался к чему-то и велел: — А теперь сосредоточься. Вспомни, как выглядел этот морок. До мельчайших деталей.