И в это мгновение плавный ход челнока прервал короткий рывок. Почти одновременно прозвучали удивленные возгласы моих юных спутников. Свет мигнул и погас, чтобы через мгновение вспыхнуть снова, но вполсилы.
Первое, что я увидел, выехав на станцию, было море. Темное, отсвечивающее тусклым опалом, мерно дышащее. Неспешно вздымающее покатые волны. Лигурийское побережье раскинулось передо мной во всем своем осеннем великолепии. Я двигался по дороге, тянущейся вдоль него к высотным домам, вплавленным в отвесные скалы. Здания поднимались над каменными уступами, почти сливаясь с ними цветом стен, а окна, ловящие отблески солнца, казались вкраплениями золотоносных жил, выступающих на поверхность песчаника.
— Что он дал ему? — спросил целитель, внимательно глядя на мужчину в камере и не обращая внимания на обезумевшего человека.
— Стой! Ты не можешь жить ее жизнью! Твое место — сон!
Вряд ли я смогу забыть когда-нибудь. Хотя одно время очень старался.
— Ну спасибо, — усмехнулась моя спутница. — Даже не знаю, можно ли считать твои слова комплиментом.