— Мэтт… — послышался напряженный голос Кеуты.
— Ну ты даешь, Мэтт! Что, вот так прямо и надо было им влепить — лучше всего вашему сыну помереть?
Еще один старик сидел скрестив ноги на ковре у стены и курил длинную трубку. Белые кольца дыма лениво выползали из его рта и ползли по комнате. Его неприкрытое тело цвета шафрана напоминало корявое, высохшее дерево, иссеченное трещинами морщин. Я видел сизые рисунки на его коже, похожей на кору. Голова обмотана красным тюрбаном, и в такой же красный цвет выкрашена борода.
— Ах вот в чем дело. — Она потрясенно уставилась на меня своими огромными глазищами. — Так ты — сновидящий?!
Девушка вернулась через полчаса. Я сидел за кухонным столом, спиной ощущая ее спокойствие, собранность и нацеленность на предстоящую работу, и осторожность, желание пройти по опасной грани так, чтобы я этого не заметил. «Ты в лабиринте, и никто не скажет, какие двери правильные», — как насмешка мелькнула в голове строчка любимой песни.
— Сколько еще я буду тебе помогать? — снова прозвучал рядом тот же голос. На этот раз недовольно.