— Фарруко, — нервно сказал я, позабыв фамилию, надеясь, что от меня не потребуют и ее назвать.
— Индонезиец, — закончил он с мрачной улыбкой.
— Серджио думает, что книга по искусству — это альбом Хельмута Ньютона, ну или, может, тот фотоальбом, который выпустила Мадонна.
Энди чихнул, высморкался — весенняя аллергия его не щадила.
Я вежливо принимал все эти их советы — с примерзшей к лицу улыбкой и острым чувством нереальности происходящего. Многие взрослые принимали эту мою оцепенелость за добрый знак, особенно помню, как мистер Биман (донельзя чопорный британец в дурацком твидовом кепи, которого я, несмотря на всю его участливость, помимо своей воли возненавидел как человека, из-за которого умерла мама) отметил мое мужество и сообщил, что я, кажется, «чертовски хорошо держусь».
Где-то в глубине квартиры зашумела батарея, загрохотала с ужасным шумом вода.