— У него куча всяких цацек и крутых вещей, — прорычал Борис, не выпуская пальца изо рта. — Часы «Ролекс», ботинки «Феррагамо». Может стирать костюмы, как ему вздумается.
— Как заерзает, давай ему по паре штучек. Каждую пару-тройку часов будут остановки. В автобусе заберись как можно дальше, а когда будешь выпускать его, чтоб сделал свои дела, следи, чтоб вы с ним отошли подальше от станции.
— Вы тольк’ поглядите, — раздался приятный голос с джерсийским выговором, — до чего славный малышок.
Тень исчезла. Я прижал ко лбу ладонь козырьком и принялся вглядываться в мутные, набитые битком глубины магазина, потом постучал по стеклу.
Отчего-то меня растрогало то, как Платт назвал миссис Барбур «мамочкой».
— Все хорошо, все устраивает? — появляется вдруг возле столика наш модельного вида официант.