— План поменялся, — сказал он, — мы это все по наитию — сымпровизировали. Лучше и быть не могло. У них третий не пришел.
Слышно было, как в доме звонит телефон — Борис, почти наверняка.
— Ну, это правда. Я понял. Потому что если можно б было нарисовать такую подделку? Тогда Лас-Вегас — самый прекрасный город на всем белом свете. Короче, такая ржака! Я, значит, с гордостью учу тебя воровать яблоки и конфеты из магазина, а ты уже успел спереть шедевр мирового искусства!
— А… — в голосе у нее послышалось облегчение. И — резким тоном: — Ты где? С Борисом, наверное?
— Ты не знал? — спросил Борис, когда грохот наконец прекратился. Из дальнего зала — смех, аплодисменты. — Да как ты не…
И тут — к моему невероятному облегчению — он притих, успокоился, ослабил хватку, размяк — казалось, будто он тонет, кружится, уплывает от меня, покачиваясь на воде.