— Папочка всегда говорил, что все вы, антиквары — жулье.
— Платт, — выговорил я, остолбенело помолчав. — Сколько лет. Господи боже.
— Ну да, верно, — благоразумно согласился Борис. Он выхватил у меня сигарету, затянулся, потом по-приятельски передал ее мне. — Можешь докурить.
— Анатолий, — любезно заметил Борис, — по-английски ни слова не разумеет. Правда, Толя?
— А? — и потом, спохватившись: — Ой, Тео, как чудесно! Скорее бы с ней познакомиться!
— Видишь, — говорил он — пиджак он давно скинул, теперь вот расстегнул запонки, бросил их в карман, закатывал рукава, — это отец твой научил меня прилично одеваться. Я ему за это благодарен.