Мы оба вслушивались — Борис куда внимательнее моего.
— Ну по мне, — продолжала мама, — так это самая замечательная картина на всей выставке. Фабрициус ясно дает понять, что он открыл что-то совсем свое, о чем до него не знал ни один художник в мире, даже Рембрандт.
— Господи, и ты это хочешь продавать? — спросил я, глядя в небо. — Почему?
И точно, набитое смайликами сообщение от Китси: « ПРИВЕТ ЛЮБИМКА! ОПАЗДЫВАЮ НА ЧАС! НАДЕЮСЬ ТЫ НЕ УШЕЛ ЕЩЕ! ФОРРЕСТ&СЕЛИЯ СДВИНУЛИ ВРЕМЯ, ВСТРЕЧАЕМСЯ ТАМ В 9, ЛЮБЛЮ НЕ МОГУ! КИТС »
— Да ничего, в общем. Я был в Амстердаме. — уточнил я, потому что он все молчал.
— Правда? — Только когда она повернулась ко мне — поглядела в глаза, чмокнула в щеку, и я понял, что Китси не была на все сто уверена, что я вообще приду. Заметно было, что при виде меня ей ощутимо полегчало.