Мне нравилось то, что он не старался держаться бодрячком насчет моего отъезда в отличие от миссис Свонсон или Дейва, у которого явно гора с плеч свалилась от того, что больше не надо торговаться с моими дедом и бабкой. Кроме него, в доме на Парк-авеню о моем отъезде никто особо ничего и не говорил, хоть я и понимал, видя, как напрягается миссис Барбур, когда речь заходит об отце и его «подруге», что ничего себе не напридумывал. Кроме того, будущее с отцом и Ксандрой казалось не то чтобы плохим или пугающим, а скорее малопонятным, будто расползающаяся по горизонту чернильная клякса.