— Что натворил? — спросил я, нагнав его после урока.
— Ох, тогда замечательные там жили люди, не то что сейчас… — он передернул плечами. — Моя семья вот четыре поколения там жила. Дедушка мой Сол открыл один из первых кошерных ресторанов в Америке, например. Большой ресторан, известный. Закрылся, правда, когда я еще мальчишкой был. А потом мать перевезла нас в Джерси, когда отец умер, чтоб мы поближе были к дяде Гарри и его семье. — Он упер руку в тощее бедро и поглядел на меня. — Отец твой дома, Тео?
Поднявший меч, от меча и погибнет, деловито сказал Борис, прижав подбородком зажим на медицинского вида жгуте, задирая повыше рукав.]
В доме, при свете лицо у него было жутким: везде кровь, глаз заплыл до блестящей щелочки.
— Но ведь тебя самого порезали. Когда ты пытался ему помочь.
— Ладно, тогда я тебя оставлю. Скажи, если что-нибудь понадобится.