— Верно, — кивнул брат Иоанн. — Все же заметил?
— Все, что ни делается, — все к лучшему, — ответил я банальностью, взбивая пену из мыльного порошка в крышке от мыльницы. — А даже если не так, то перемены в жизни все равно полезны.
Лошадка неслась резво, выбивая копытами брызги из набежавшей мелкой волны. Так все следы очень быстро смоет. Кстати, а собаки теперь след сумеют учуять? Что-то сомневаюсь, следы ведь замываются, а ветерок вечерний все запахи от берега уносит… должны потерять след. Потерять, пока я скачу вот так по берегу, как мне кажется, а если сверну с линии воды — опять возьмут. И следы на песке останутся. Но это если они погнались за мной в эту сторону, а не на восток. Или разделились? Или как-то все же догадались, куда я пойду, какие-то следы я оставил? Нет, не было следов, я лошадь даже в воду прямо завел, даже чуть с поворотом налево, вроде как намек оставил. Пусть думают, что я, может, и хитрый, но недостаточно, что вон туда я пошел, там меня ищите.
— Да куда я денусь? — вроде как даже удивился он вопросу. — Продержусь, ты за меня не беспокойся. Помру разве что.
Стена зелени начиналась метрах в двадцати от воды. За ночь песок остыл, да и дневная жара еще не навалилась, так что стоять было вполне терпимо. А вот дальше будет хуже.
Так, я в ту сторону немного боком, карабин левее нацелен, так что лучше немного передвинуться. Если, конечно, Павел сюда кустами идет, и именно с той стороны. И чуть-чуть мышцы размять, просто напрягая их и расслабляя, чтобы кровь забегала, а то могут и подвести, все занемело, и все затекло. Поднял с лица сетку накомарника, опустился ниже, приложившись для проверки к прицелу. Нормально. Правда, никакой гарантии, что Павел выйдет с той стороны, может и откуда угодно появиться. И вообще не появиться тоже может.