Четыре — это потому что там было не только двое пиратов, но еще и двое стариков, которых просто застрелили и оттащили в сторону, чтобы не мешали. Шкафы открыты, все разбросано по полу — тут еще и пограбить успели, пока бой шел.
Серафим, заскочивший за прожектор, начал вызывать шхуну, и через пару минут оттуда засемафорили подтверждением готовности общаться. Что там ему Игнатий говорил, мне слышно не было, но шхуна сменила курс и взяла заметно левее, вынуждая противника тоже отвернуть за ней, и теперь мы пошли ему наперерез.
Акробатическим пируэтом запрыгнул в черные «боевые» штаны, схватил с крючка ремень с кобурой и патронташем, застегнул на себе, уже выходя из каюты. У трапа замер, прислушался — ничего. Поднялся в рубку, оглядываясь.
— Смогут, — пробурчал, ответив за меня, полковник. — Думаю, что и больше смогут.
Большая змея медленно, очень медленно поднималась с земли на низкую ветку, так осторожно, что ни единый листочек на ней не шелохнулся. В основном обезьяны сидели высоко, но одна как раз по этой самой ветке спустилась за плодами ниже, и именно на нее питон и навелся.
Почти все свободное пространство перед островом было заполнено лодками, от мелких до больших, судовыми шлюпками, большими баркасами, и даже пара яхт была, включая «Баклана» Арсения Белого. И он пожаловал, получается.