В особо экстремальных случаях неотъемлемой частью концертного костюма становится четвертинка, которая находится не во внутреннем кармане смокинга, как могло бы показаться естественным на первый взгляд неискушенного слушателя, а под стулом исполнителя. Таким образом, чтобы, никак не мешая играть, она всегда могла бы сберечь хрупкий организм музыканта для дальнейшего творчества.
Приземлились, как водится, в JFK, поехали в гостиницу, ну все как обычно.
Таким образом, когда Россия во второй половине XVIII века явилась в лоно европейской музыкальной цивилизации, там уже были сложившиеся школы, традиции, музыкальные науки, инструменты и оркестры. И она достаточно быстро и органично вошла в это пространство. Поначалу, правда, несколько специфичными способами. Когда потребовалось, к примеру, создать в 1776 году оркестр для будущего Большого театра, то часть оркестрантов государство купило у помещиков. То есть крепостные музыканты просто поменяли владельцев, а на остальные вакансии государство пригласило иностранцев и вольных. Рассказывают, что первым делом музыканты пропили комплект литавр.
P.S. Вы что-то хотели сказать о «Чардаше» Монти или «Венгерских танцах» Брамса?
Работать с настоящим дирижером — огромное счастье и кайф. Когда перед тобой настоящий профессионал и музыкант — видно сразу и чувствуется сразу. Когда перед тобой Рождественский или Понькин, тебе в принципе не удастся сыграть не то или не там. Когда дирижировал Колобов, ты понимал, что хуже, чем гениально, ты играть не имеешь права, это невозможно. Геннадий Николаевич Рождественский очень точно сформулировал, что задача дирижера — заставить музыканта ХОТЕТЬ играть лучше.