Должность инспектора оркестра в ее классическом виде — это, к сожалению, уходящая натура. Формально задача инспектора заключается в том, чтобы все, кто должен быть на месте, были на месте.
Если непредвзято посмотреть на контрабас со стороны, то возникает впечатление, что его эволюция как инструмента еще не завершилась. Он, конечно, занял свое место в симфоническом оркестре, но некоторые его особенности вызывают недоумение.
Ну и так далее. А за что? Они же добрые и хорошие…
Гобой в полном согласии с основными принципами теории происхождения видов Чарлза Дарвина произошел в середине XVII века от ныне исчезнувших видов вроде шалмеев, круммхорнов и прочих не выдержавших конкуренции инструментов. Он проделал за последующие века большой эволюционный путь и теперь совмещает в себе худшие стороны средневековой и современной технологий. Гобой в его современном понимании берет начало (ну как бы примерно) с часто исполняемого До-мажорного концерта Моцарта. Правда, чуть позже Моцарт написал точно такой же концерт и для флейты. Форс-мажор, бывает. Он просто получил заказ на флейтовый концерт и стопроцентную предоплату. А когда понял, что не успевает, то переписал гобойный концерт на тон выше и уложился в срок. Справедливости ради надо сказать, что это была довольно распространенная в те времена практика. С тех пор на экзаменах по специальности комиссия часто вынуждена выслушивать один и тот же концерт в разных тональностях и на разных инструментах. Конечно, до этого были сонаты и сюиты Баха, Генделя, Телемана и т. д., но у меня нет уверенности, что всегда имелся в виду гобой как таковой. Для авторов тех времен это зачастую было не очень существенно. Что было на балансе у курфюрста, на том и играли.
Но проще будет сразу сдаться и писать о валторнах. Вне очереди. Потому что после них многое станет восприниматься как-то иначе. С мудрым всепрощающим пониманием. Потому что не зря о валторне говорят, что это самый сложный инструмент в оркестре. Вместе с гобоем. А я знаю, почему это так. Потому что и гобой, и валторна находятся на равноудаленном расстоянии от здравого смысла. На максимальном. В качестве объекта музицирования.
Однозадачное сознание мамаши переключается на контрабасиста (все-таки Фрейда никто не отменял): «Смотри, какой большой дядя». Дальше уже я не выдержал: «Так его мясом кормят. А нас вот бананами».