Берется камыш. Ну что значит «берется»… Покупается. Выписывается из Франции. И после огромного количества промежуточных технологических процедур, практически не изменившихся с XVII века, и отбраковки неудачных экземпляров вы получаете то, чего вам хватит на неделю.
Кстати, целая банда практически в буквальном смысле выписана в уже упомянутой Альпийской симфонии Штрауса: там за сценой играют 12 валторн, 2 трубы и 2 тромбона. Да и в большинстве симфоний Малера присутствуют в том или ином масштабе инструменты за сценой.
Зачем симфонический оркестр собирается в студии? Вроде бы для того, чтобы записать музыкальное произведение. Ответ очевидный, но принципиально неверный. Оркестровые музыканты — и я думаю, значительная их часть подтвердит мою точку зрения, — собираются в студии, чтобы потусоваться. Единственная форма записи, которая не несет на себе этого отпечатка праздника и налета фестивальности, — это запись очередным заслуженным коллективом очередного воплощения классического произведения с целью увековечения концепции художественного руководителя. Это тяжелая, ответственная и малоинтересная работа. Как по самому процессу, так зачастую и по результату.
Напротив, в китайских концертных залах, где в старые добрые времена температура колебалась в диапазоне от семи до десяти градусов (тепла), и зрители сидели в ватниках и лузгали семечки, к концерту необходимо было серьезно подготовиться.
Со струнными проблем особых нет — вся задача сводится к тому, чтобы придать колебания натянутой струне. Каким способом, неважно, — можно за нее дернуть, а можно провести смычком, который за счет мелких шероховатостей волоса с канифолью сделает все, что необходимо.