Эввиры прониклись. Особенно Хельке, которому Лилиан популярно разъяснила, что после второй такой подставы без ее ведома с ним будет беседовать не добрый Эрик, а злой король.
– Все так и есть. До свадьбы твоя жена была в шоке. Ты – не урод, не дурак…
Лиля осторожно принялась разворачивать плод. Очень медленно, очень аккуратно – и наткнулась на одну из главных подлостей акушерства.
– Возможно, они согласятся поучить и этого балбеса?
Впрочем, оглядеть Августа из-под платка ей это не помешало. И прийти к выводу, что в юности папаша был тем еще сердцеедом. Он и сейчас был очень даже… ух!
Во-вторых – Толстяк Рони, который как раз остановился на этой же улице со своей тележкой и яростно торговался за ковригу хлеба с толстухой Маго.