— А я, — Отто сплюнул застрявший в зубах мелкий осколок косточки и усмехнулся, — я жене отдаю.
А поскольку его разум перенесся в тело самого наследника царя Бориса Годунова, значит, небывалые (и при этом — плавные, без рывков и перегибов, лишней крови и раскола общества) изменения в Московии продолжаются! Новые искусства и ремесла, новые мануфактуры, города и дороги.
— Ну да, — кивнул Циммерман и пояснил: — Я же говорил, что жалованье особенно тратить было некуда. Вот после первых трех лет службы у меня и скопилась довольно круглая сумма. Так что когда нас первый раз распустили на жилое, я и завел скобяную лавку. Я же поэтому Маргрете и купил, что, пока я за товаром ездил, надо было кому-то за лавкой и домом смотреть… ну и понравилась она мне, не скрою. Так мы и стали жить. Она первое время все ко мне присматривалась, а уж когда окрестилась, так сама и предложила идти венчаться. А я что, я не против был. Мне тоже местные бабы уже надоели. Вот так мы хозяйством и обзавелись. Я сюда просто на родные места посмотреть приехал, а не оставаться. Поживу сколько-нито и домой двинусь… ну, может, прикуплю чего, чтобы о Риге напоминало…
Джек мрачно кивнул и, цапнув рюмку за тонкую ножку, резким движением опрокинул ее в рот. Гулкий глоток, и рюмка вернулась на стол уже пустая. Теперь следовало подождать…
— Ай вкусно ухватил, ай славно! Ай девка хороша!