…Бойцы ожесточенно стреляли. Микола с ужасом увидел, как немец-ротенфюрер готовит гранаты. Проверил свои – нет, не потерял – на поясе оба «яйца». Неужто большевики так близко?!
– А то я не бачу, що ви разом, – лицо чернявого напряглось…
К весне в мастерской вполне освоился. Сидели в тесной каморке втроем, печурка имелась – для согрева клея. Паек перепадал полноценный. Шили ремни и портмоне. Мирон умел монограммы тиснить – заказчиков хватало. Немцы-охранники к мастерам заглядывать не гнушались – памятные вещички всегда спросом у солдат пользуются. Сиди себе, работай, только не останавливайся.
– Шо надо? – шепотом поинтересовался Марчук. – А ну, геть отсюда.
Младшее колено потомков оказалось легко на помине: стайка высыпала из ворот усадьбы, с визгом и писком скатилась по склону, расшвыряв рубашонки, с разбегу врезалась в воду. Взвыли еще звонче – вода Глибоч-заводи утрами по-горному студена. Ну, ничего, как кое-кто говорит – «гвардия без закалки вообще не гвардия».
– Бегаешь? Воюешь? – с намеком спросил капитан. – На «тринадцатую» живо и группы вызывай. Твой голос командиры знают, без шифра быстрей выйдет. Пусть на помощь идут. Противник скапливается, сейчас нас прижмут. Танкистов не дергай – все равно не успеют. Давай, Шведова, некогда вошкаться…