Тонька, игриво взвизгивая, погрузилась, поплыла, голову высоко запрокидывая. Кащец что-то сказал, ответить девка не успела – исчезла. Капо замер…
– Не знаю. Я не разглядел, – буркнул Женька.
Микола крепче хватался за ворот засаленного бандитского ватника – тянулась за мертвецом глубокая борозда, и снег все подлипал, саботажил…
Бегал Микола с проводами: тяни, сними, перетяни, обрыв найди. На аппарате сидел старший вистун-ротенфюрер – по-немецки он куда лучше Грабчака понимал и даже слегка сам разговаривал. Налетали советские бомберы, мешали работам, но в целом дело было знакомое, – учили немцы крепко – под бомбами голова тупеет, сердце в брюхе от страха стучит, а руки работают.
…Екатерина Георгиевна Мезина осознавала, что к некоторым вещам относится предвзято. И к некоторым людям тоже. Ну, если кто абсолютно безгрешен, пусть зашвырнет в товарища старшего сержанта гранату своей фугасной святости.
– Дер гегенвартиг украинер, – с готовностью заверил Якуш.