Земляков не спорил – прохладные ладошки суровой оперативницы второй категории легли на переводческую голову, мягко сжали виски, и это было так приятно, что…
Иные варианты Микола тоже тщательно рассматривал. К немцам идти? Опасно, далеко, да и опять на фронт попадешь. Поганый германец разве когда жалел украинскую кровь? В лес до своих хлопцев подаваться? Землянки, холод, воши, да опять под пули и облавы ходить? И еще спросят на краивке: как да що с Кнышом вышло? Все время на подозренье останешься – чуть що, мигом пулю в лоб. Да и кормежка там поганая…
Из окна первого этажа осторожно выглянула женщина, спряталась, снова выглянула. Катрин улыбнулась, жестом показала: воды бы…
Женька морщился, терпел, пока прибинтовывали пальцы. Вот сейчас очевидно, что, хм, повзрослела товарищ сержант и в придирчивости резко прибавила. И всё у нее во множественном числе, прямо все подряд с пальцами поломанными…
– Выходит, непосредственно о боестолкновениях на улицах почти ничего не известно?
Оба глянули недобро, Кныш ухмыльнулся углом разбитого рта – сидел бандеровец на табурете, руки связаны, ссадины на морде подсохли, ссутулился устало.