…Опергруппа вслед за саперами шла по коридору: толстенные крепостные стены, в спешке перевернутая канцелярия, разбросанные формуляры, оборванные провода…
Грабчак поглядывал на опытного офицера, пихал в карман шинели горсточку винтовочных патронов. Обобранный поляк не возражал – худо ему было.
В 39-м и вправду сдвинулось все разом. Только в иную сторону. Микола с двоюродными братьями ходил смотреть, как движутся к границе войска. Много Красной Армии двинулось. Большая сила: кавалерия, трехдюймовки батарея за батареей катили…
С капитаном трудно было не согласиться: указанный дом стоял близко к перекрестку, обзор обещал завидный. Отличный наблюдательный пункт. Конечно, если там никто столь же умный еще не обустроился.
Катрин всматривалась в мертвые лица – черепа, обтянутые бледно-серой кожей. Поздно. Запоминай, леди. Вы делали важные дела, спасали мир и целые цепочки миров. Остановиться, подумать, догадаться о дюжине отдельных жизней было некогда. Просто измученные люди, судя по истощению, и под солнцем уже вовсе не жильцы. Сильно отравленные они были, умирающие. Еще неделя жизни, месяц, полгода… Трудно оттуда вернуться, иным людям и вовсе невозможно. Обречены. Стоило бегать, леди, из-за умирающих, обреченных на смерть совсем не тобой?
На свободе Катрин ускорила шаг. Сумерки во двор Святого Юра сели. Запаздывает товарищ старший сержант…