– Петька, ты скажи, что ненароком. Нестроевой, к лошадям тебя взяли, – вполголоса наказал Зыков. – Поверить должны, ты на ряшку сопливый…
Мезина промолчала. Держала старший сержант между колен самозарядку и о чем-то своем думала.
А дом с засадой тих и темен. Тут напрямую всего-то с сотню метров. Спят обыватели, измученные страхом, боящиеся даже свечку зажечь, бойцы опергруппы уже догадались, что никто не придет, оставили часового и повалились на пол конспиративной квартиры. Наверное, Коваленко сторожит, мучается. Да, жаль девочку…
Стало легче, когда вкатила техника. Странно, смысла облегченно вздыхать, когда мимо лязгает бронетранспортер, нет, но ведь определенно легче…
Испугалась. Откровенно испугалась. Бледные губы дернулись. Злая несчастная баба, отец пропал без вести, брат погиб, мать умерла. О женихе никаких сведений найти не удалось, была слишком юна, или и в юности отпугивала лошадиной челюстью…
Большие часы, что на штабе висели, отсчитали ровно час, вышел комендант, в рупор забубнил. Строители, да и жандармерия сделали вид, что не слышат – к палатке повторная очередь встала. Комендант поправил меховую шапку, пожал плечами, ушел. Через минуту он и «астролг» вышли с оружием. Выстрел карабина был почти не слышен – четверо у палатки оглянулись, но остались стоять. Комендант что-то крикнул, вновь пожал плечами и прицелился. Стрелял он неплохо – строитель рухнул как подкошенный, только сварочные очки, поднятые на лоб, слетели, по рифленому железу настила покатились. «Астролг» дал короткую очередь из автомата – строители рысцой разбежались по местам. Полицейские опомнились, занялись делом, – убитого сразу убрали за «ворота», девкам нашвыряли ватников и чуней, погнали к лестнице.