Подошел Спирин, оперся о чугунное ограждение, закурил.
– Пока не ясно, – Земляков с некоторой нервностью оглядел старых друзей. – Слушайте, а как со стволами? Вроде бы должны нас снабдить.
Сходили с ума люди. Снова и снова немцы на сетку кидались, один из узбеков пытался себя задушить, алжирец на поляка кинулся, нос откусить хотел, визжал как бешеный. Навалились, напинали слегка, успокоился. Только вроде бы онемел запальчивый смуглокожий. На Петро и на самого что-то находило – в глазах темнело, зубы стискивались, скрежетали сами собой – ярость такая, что сейчас только схватись – никакие прутья не удержат, всех немцев голыми руками порвешь. Но Андре был рядом, слегка по плечу похлопает, скажет неважно что. Ну и наоборот бывало – французы тоже не железные, вполне дурить могут.
– Вот же демаскирующий камуфляж, – проворчала Катрин, одергивая легкий подол.
– Работаем, – заверил Женька. – Дай руки помыть, и на Фрунзенскую ускоренно переправляй.
В гостиной стоял Анджей и смотрел на лежащего на ковре покойника. Женька похлопал мальчишку по плечу, подтолкнул к голосам – совершенно незачем мертвеца разглядывать: и лицом старик так себе, и халат на покойнике какой-то вульгарно-альтернативный.