Бойцы обернулись, молчали. Опять же в философском плане, но с другим оттенком. Разительно изменилась старший сержант без свободного «амебного» масккостюма. Синее цивильное платьице со скромным белым воротничком, расчесанные локоны. Очень было бы мило, если бы не…
Микола нашел шинель, короткую, но вполне годную, наткнулся на торбу с кукурузными зернами. Хорунжий внимательно изучал надписи на коробках с ампулами, Зачепков морщился – ничего толкового отыскать не мог. Постукивание копыт казалось столь мирным, что Микола с опозданием из-за воза выглянул…
– Преувеличиваешь. Город сложной судьбы, с комплексами и психами, но большинство горожан – обычные люди. Они же не виноваты, что через них все ходят.
– Какая тут цепочка? Одно звено, пусть неподтвержденное, но довольно очевидное. Капитан его видит, а если не видит, значит, о чем-то напряженно думает.
Главное, к полякам не попасть. Эти вообще могут не разобравшись шлепнуть. Такая шляхта гонористая. Правда, им англичане собираются помогать, под свою европейскую руку взяли. Серьезная нация, богатая, с довольствием у них хорошо, шоколад в пайке. И ботинки крепкие.
В темноте подъезда было сыровато. Микола с сожалением вспомнил о шинели. Разве ж куцый пиджак греет? Вот курва та пани Тимкевич, не могла хоть полупальто какое дать. Наверняка и пшеки в крови у покойницы отметились – жадибна была, просто невозможно.