– Тож истинно загадка, – согласился Торчок. – Две брички пригнали. Шо здесь можно нагружать?
– Естественно. Ну, у нас служба, у нее служба. Но намекает ведь…
Борьба с танками пистолетно-винтовочными средствами в задачи опергруппы не входила, посему пришлось драпать и довольно быстро. Тем более во дворе норовили укрыться и пешие егеря – кто-то здорово прижал немцев на Кульпарковской…
Нахохленный Грабчак, как его посадили на бревно, так и сидел, изумленно моргал запавшими в глубины обтянутого черепа веждами. Да, не в себе человек…
– Може, цуфаль? – предположил Петро. – Всяко бывает.
Ничего, Микола Грабчак будет покрепче садовых яблонь и дряхлых соседей. Сейчас вот сердце успокоится… Нет у москалей больше танков. А если и осталась рухлядь, то не придут они сюда. Кончилась их сила, не даст мудрая Европа вольную украинскую землю гусеницами утюжить. Победил Грабчак, не зря свою кровь проливал, номер зэка носил, через себя переступал, перед Советами каялся, план на работе перевыполнял. Сколько хлопцев полегло, чтоб той свободы добиться. Ничего, даст Европа с Америкой кредиты, гарнизоны свои расставит – уймутся москалики. Навсегда уймутся.