…Женька поглядывал в окно – в разбитом стекле застряла компьютерная клавиатура, столь удачно воплотившая в жизнь отвлекающий маневр компьютерного старшего лейтенанта. Дальше виднелась стартовая площадка, погнутое ограждение, неподвижные тела… Еще дальше торчали ангары, рядом угадывалось шевеление. Перестраиваются, засранцы. В лоб на автомат не пойдут, скорее в обход двинут. Позиция неудобная, сзади вплотную могут подобраться… Да кто они вообще такие?
– Меня с медкурсов выгнали. И из штаба тоже поперли, – поведала Катерина. – Теперь в резерве – куда надо, туда и направляют.
– Пошли, – Катрин пятилась к углу двора и пихала «подконвойного» товарища, тот, припадая на обе ноги и держа пятнистые руки за спиной, ковылял и вскрикивал «майн гот». Переигрывает, дубина…
Мысли вновь к близкому ужасу рва вернулись. Через плац пройти, потом левее к эскарпу… Этих людей так и похоронят, безымянными. Часть архивов Stalag 328 сохранилась, найдутся жетоны узников, но кто и где лежит, не выяснят и через семьдесят лет. Собственно, кому нужно выяснять? Живые заняты своими делами. Это только Катерина со своим экзотично-шокирующим мировосприятием обмолвилась, что мертвые не всегда уходят от живых.
– Хм, ну, ей-то с вами не прыгать. Пожалуй, пусть выкопанный здесь отлеживается, я за ним присмотрю, пока гонец не прибудет.