Мгновенно всходило солнце, едва мелькнув, ныряло в чернильно-лиловую тьму облаков – буйная пелена неслась над пиками с неистовой скоростью, и смотреть на это безумство даже после двух недель на Акне было жутко. Всполохи бирюзового сияния разрывали бурлящие облака, ослепляли. Если вдруг вспыхивало в зените, немцы оставляли работу, надевали сварочные темные очки-консервы, команда «Versuchen» в своей клетке становилась на колени – лечь сразу всем было негде – и вжималась лицами в холодный пол, набрасывая на головы меха и толстые одеяла. Зазевавшийся немец-социалист практически ослеп на левый глаз – уж очень не любило здешнее Солнце, когда на него гости смотрят.