Сжимала миры своим напряжением безжалостная пружина Психи. И что дальше с людьми живыми и мертвыми будет, на то ни гарантий, ни обещаний никто дать не может. Работать будем, отбиваться и наступать.
В полутьме громоздились коробки и ящики, со стеллажа свисала полуразвернутая штука материи – сатин в мелкий жизнерадостный цветочек. Борт «Рено» был откинут – в кузове тоже что-то лежало.
– Не особо помогает. Ни им, ни нам, – Катрин сунула окурок под сапог. – Садись, Жень, на дорожку. Пора нам собираться да убираться.
– Это что за грассирование столь самобытное? – удивился русский бронированный автоматчик с отвратительно городской и насмешливой харей.
Тускло блестели клинки, резвились в желтых руках…
– Есть мнение, что там нехорошие люди, на войне лаконично именуемые «врагами»…