— Кир — хян! — внезапно восклицает матушка. — Ты с улицы ящики не вносил?
Алэк, немного сдувшийся после отказа, снова оживляется и топает на зов. Арават сажает его верхом себе на ногу и принимается покачивать, декламируя какой — то стишок про лошадок и умудряясь при этом нисколько не утратить величия и благообразия. Я вынуждена признать один — ноль в его пользу и тихонько усаживаюсь у стеночки, не привлекая к себе внимания.
— Видишь ли, котик, — я подцепляю его под локоть и присоединяюсь в расхаживании по комнате. — Мне Алтонгирел совершенно не кажется человеком, неспособным к сочувствию. Он с некоторым трудом выстраивает отношения с окружающими людьми, это правда, но я бы не назвала его бесчувственным или расчётливым. А вот за тобой водится не замечать, что твоя жизнь кому — то небезразлична.
Кир появляется через минуту. Как истинный джентльмен, он отдал свою куртку даме, но на большее его не хватило: даму он несёт через плечо, как мешок с картошкой. Ладно, дольше будет жонглировать, он — то по снегу бегает быстро, это я плетусь.
— В деревне, где мы жили, духовник пытался, но не смог. А ехать в город у отца денег не было.
Её прерывает жужжание моего телефона — сообщение от Азамата: «Зная твою любознательность, оставил дверь приоткрытой».