Выйдя из первоначального ступора, Эцаган поднимает брови.
— Я своим тоже не горжусь, — отчётливо произносит Азамат, притягивая меня поближе. — Ты же не думаешь, что моё мнение о тебе может измениться из — за какой — то информации.
— Тебе кто разрешал брать? — вопрошает Янка, врываясь в операционную. — Я же сказала ничего не трогать!
— Чего ты к нему на «вы» обращаешься? — спрашиваю.
— М — м. Хот — дугами. Нет. Хот — догами. Так?
— А, ой, прости, — слышится его голос сквозь шорох кармана, и вот уже я наблюдаю носилки, шатко и неровно левитирующие в открытые двери Дэнова фургона. Немного неуклюже приземлив пациента на кушетку, Айша тяжело выдыхает и повисает у Кира на руке, от чего камера опять дёргается, и в кадре появляются ещё одни ноги, обёрнутые пёстрым дилем.