— Тоскливо, — сетую. — Жду — не дождусь, когда уже у Азамата эти объезды начнутся, а то не вижу его совсем.
Птица кланяется, вылезает обратно на карниз и вспархивает в небо. Пронаблюдав за её полётом, я закрываю окно.
Третий вариант — что это вообще был несчастный случай, в котором он себя винит. На Алтонгирела это не очень похоже, но, возможно, как раз его самолюбие развилось как защитный механизм против чувства вины. В таком случае ему показан комплексный курс психотерапии, и конечно же нужно, чтобы все близкие знали, в чём дело, и помогли ему свыкнуться с мыслью, что он не виноват.
— Ну как почему? — моргаю. — Потому что лев — царь зверей. Откуда я знаю, почему!
Унгуц тоже времени даром не теряет, находит энтузиастов обеспечить ему филологическую поддержку при культурном обмене, договаривается о цикле лекций об истории и культуре Муданга и туре по образовательным учреждениям Земли.
— Так ты у него начальница? — моргаю я, наконец отрывая взгляд от витражей.