— Михалыч, — заговорил Зимин, — если бред твоего Доцента не касается тоннеля, давай отложим его доклад и посмотрим, чего есть полезного в работе твоих аналитиков.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовался я, повернувшись к нему, и получил рубящий удар ладонью в шею.
— Спасибо тебе, о великий вождь Драный Бубен! От всего племени спасибо, и от примкнувших к нему бледнолицых! — воскликнул я. — Ну, Барон, ну, удружил!
Снова послышалось бульканье. Меня кто-то дергал за рукав. Я повернул голову.
А сегодня мы крались по следу итальянцев. Крались в пределах прямой видимости. Мы в очередной раз должны доказать и себе, и врагу (и что самое печальное, нашему командованию) свой высокий класс, свою репутацию, свою стоимость, в конце концов.
Румын был в звании полковника. В его движениях читалось бешенство. Он демонстративно заложил руки за спину. Не закрывая двери, подошел к капоту и принял ту же позу, что и водители грузовика. Но на колени вставать не стал. Сопровождающие тоже вышли из машины, однако остались стоять возле нее. Макс, увидев подчинение, отдал нам очередной приказ и заговорил с полковником более вежливо. А я и парни начали финальную перегруппировку: Петюня жестами и короткими командами отвел сопровождающих полковника солдат на четыре метра вперед, я подошел к «хаммеру», а Термит открыл багажник. Макс предложил «главнюку» румын присоединиться к свите. Тот что-то проворчал, но оторвался от капота и медленно подошел к своим.