Мы приникли к окну. Из левого рукава послышался визг собаки, которой кто-то, сильный и страшный, делает больно. Из правого — приглушенный рык (который начал заканчиваться хрипом), наталкивающий на мысль об удушении. Шнайдер закричал снова и метнулся из правой части в левую.
— Не говори ерунды. На доблестных егерей сейчас даже лягушки смотрят!
— Ни разу, — чуть удивленно ответил я. — А он мог это сделать? Ему разрешено?
— Мы все погибнем, — опять прошептал румын и с тоской посмотрел на запад, где, видимо, все-таки остался его дом с неустановленным количеством незамужних дочерей.
— Ладно, убедили, — сдался Макс. — Так что делать-то будем?
— А чего вы там про карателя и мясника визжали?