Вот только… только решимости не было, сознание захлестнула паника. Я никогда не чувствовала себя настолько беспомощной и хрупкой. А самое ужасное, я вдруг поняла — ещё миг, и расплачусь. Прямо здесь, на глазах у двух факультетов.
Ещё я прекрасно осведомлена о том, что политики так не поступают. Политик никогда не выйдет против всех, он слишком хорошо осознаёт последствия. Политик будет искать иной, мягкий способ, или, что тоже не исключено, прогнётся в стремлении угодить большинству. Я не раз и не два видела такие прогибы.
Ага, то есть вот он, третий, которого можно не бояться? Что ж, забавно.
Я беззаботно кивнула и подхватила чашку с чаем. А отхлебнув, перелистнула очередную страницу очередной не слишком свежей газеты, чтобы снова не обнаружить ни слова о родном королевстве. За последние четыре недели это вошло в привычку.
Одни утверждали, дескать, всё хорошо и правильно. Вторые ревели, что, надевая бриджи, женщина лишается привлекательности. Мол, когда мужчина видит столь явные очертания женских ножек, его фантазия умирает, а вместе с ней умирает стремление завоевать. В переводе на язык кухонь — заглянуть под юбку.
— Значит, поцелуй… — выдохнул синеглазый.