— Таперича, когда этого надоедалу сплавили, давайте откроем дамский магазин!
— Мне ли червонцев не знать, — отвечала Аннушка.
— Ничего не понимаю, — пожимая плечами и отъезжая с креслом от стола, говорил профессор. — Как же он может знать, когда вы помрете. Тем более, что он не врач!
Но благодаря его выкрикам тревога передалась в 120-ю комнату, где больной проснулся и стал искать свою голову, и в 118-ю, где забеспокоился неизвестный мастер и в тоске заломил руки, глядя на луну, вспоминая горькую, последнюю в жизни осеннюю ночь, полоску света из-под двери в подвале и развившиеся волосы.
Прокуратор с ненавистью почему-то глядел на секретаря и конвой.
То же повторилось и у двух других столбов.