— Мы не валютчики, — раздались отдельные обиженные голоса в зале, — но дело это немыслимое.
— Браво! — отрывисто рявкнул бас где-то в высоте.
Говорить ему было трудно. При каждом слове кто-то втыкал ему иголку в мозг, причиняя адскую боль.
— Молчи, — ответил Пилат, — возьми денег.
— Моя охрана упустила его вечером на базаре после того, как он покинул дворец Каифы. Как это произошло, не постигаю. Этого еще не было в моей жизни. Он был взят под наблюдение тотчас же после нашего разговора. Но в районе базара он переложился куда-то, сделал такую странную петлю, что бесследно ушел.