— У него есть одна страсть, прокуратор. — Гость сделал крохотную паузу. — Страсть к деньгам.
Весь этаж был занят следствием по делу Воланда, и лампы всю ночь горели в десяти кабинетах.
— Одиннадцать! И ровно час, как я дожидаюсь вашего пробуждения, ибо вы назначили мне быть у вас в десять. Вот и я!
— Все дома, — шепнул один из водопроводчиков, постукивая молотком по трубе.
— Какой платок? — шептала Маргарита, подымая и опуская руку.
Дунчиль оказался благообразным, но сильно запущенным мужчиной лет пятидесяти.