— Ты можешь испугать даму, — ответил Воланд, — и, кроме того, не забудь, что все твои сегодняшние безобразия уже закончились.
«Он не отбрасывает тени!» — отчаянно мысленно вскричал Римский. Его ударила дрожь.
Повернув голову вверх и налево, летящая любовалась тем, что луна несется под нею, как сумасшедшая, обратно в Москву и в то же время странным образом стоит на месте, так что отчетливо виден на ней какой-то загадочный, темный — не то дракон, не то конек-горбунок, острой мордой обращенный к покинутому городу.
А профессор тотчас же как будто выздоровел и посветлел.
И Карапетян в своих иллюстрациях преподносит эту тему тоже как-то по-особенному. Бережно, аккуратно и осторожно. Буквально — «едва касаясь».
Бегемот, проглотив третий мандарин, сунул лапу в хитрое сооружение из шоколадных плиток, выдернул одну нижнюю, отчего, конечно, все рухнуло, и проглотил ее вместе с золотой оберткой.