Мастер и Маргарита жили в Москве былой.
— Ей богу, настоящие! Червонцы! — кричали с галерки радостно.
— Ни… за… — не своим, высоким и чистым молодым голосом, а голосом низким и укоризненным проговорил Иуда и больше не издал ни одного звука. Тело его так сильно ударилось об землю, что она загудела.
— Что еще? — нервно дернувшись, спросил Римский.
Кстати, давайте не будем забывать, что — это все же роман, а не богословское сочинение, и ничто "романово" ему не чуждо. А какова "любовная" линия!!! Она ведь тоже воспринимается и толкуется разными людьми оченьпо-разному.
Каифа смолк, и прокуратор услыхал опять как бы шум моря, подкатывающего к самым стенам сада Ирода Великого. Этот шум поднимался снизу к ногам и в лицо прокуратору. А за спиной у него, там, за крыльями дворца, слышались тревожные трубные сигналы, тяжкий хруст сотен ног, железное бряцание, — тут прокуратор понял, что римская пехота уже выходит, согласно его приказу, стремясь на страшный для бунтовщиков и разбойников предсмертный парад.