Пилат свернул пергамент и резким движением подал его Левию.
— Осетрину прислали второй свежести, — сообщил буфетчик.
— Не отвечает квартира, — сказал Варенуха, кладя трубку на рычаг, — попробовать разве позвонить еще…
— Э, Канавкин, — укоризненно-ласково сказал конферансье, — а я-то еще похвалил его! Нате, взял да и засбоил ни с того ни с сего! Нелепо это, Канавкин! Ведь я только что говорил про глаза. Ведь видно, что у тетки есть. Ну, чего вы нас зря терзаете?
Прочитав поданное, он еще более изменился в лице. Темная ли кровь прилила к шее и лицу или случилось что-либо другое, но только кожа его утратила желтизну, побурела, а глаза как будто провалились.
— Я боюсь, — повторил мальчик и задрожал.