— Здорово, други! — после чего заглянул под
— Теперь все оставьте меня одного с ними, — приказал Воланд, указывая на мастера и Маргариту.
И здесь ему показалось, что из-под двери кабинета потянуло вдруг гниловатой сыростью. Дрожь прошла по спине финдиректора. А тут еще ударили неожиданно часы и стали бить полночь. И даже бой вызвал дрожь в финдиректоре. Но окончательно его сердце упало, когда он услышал, что в замке двери тихонько поворачивается английский ключ. Вцепившись в портфель влажными, холодными руками, финдиректор чувствовал, что, если еще немного продлится этот шорох в скважине, он не выдержит и пронзительно закричит.
— Помилуйте, королева, — прохрипел он, — разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!
И в то же время, если опять-таки присмотреться, то можно разглядеть бессилиеВоланда перед Светом. Вспомните эпиграф. Он действительно "часть той силы, которая вечно хочетзла, но вечно совершаетблаго". Просто потому, что несмотря на свое кажущееся могущество, совершать он может толькото, что ему позволяетСвет.
— Черт знает что такое, — шипел Римский, щелкая на счетной машинке.