— Истинным… то есть я хочу сказать, ваше ве… сейчас же после обеда… — Варенуха прижимал руки к груди, с мольбой глядел на Азазелло.
Буфетчик не знал, куда девать глаза, переминался с ноги на ногу и думал: «Ай да горничная у иностранца! Тьфу ты, пакость какая!» И чтобы спастись от пакости, стал коситься по сторонам.
— В чем дело? Ведь на дверях же написано, что я не принимаю.
В Ярославле, как раз в обеденную пору, в ресторан явился гражданин с примусом в руках, который он только что взял из починки. Двое швейцаров, лишь только увидели его, бросили свои посты в раздевалке и бежали, а за ними бежали из ресторана все посетители и служащие. При этом у кассирши непонятным образом пропала вся выручка.
Можно понять некоторых христиан, которым не особенно приятно, что Иешуа выписан автором не в привычном им образе БОГОчеловека, как в Евангелиях. В отличие от «всесильного» и «справедливого» Воланда. Однако, если вспомнить, как настоящий Иисус молился своему Отцу перед крестными страданиями и просил, чтобы "его миновала чаша сия", то можно понять, что Он бывал еще и БогоЧЕЛОВЕКОМ. Он тоже знали боялсятого, что ему предстояло перенести… И шел на это добровольно!Ради всехнас. Людей.
— Гелла, пора, — сказал Воланд, и Гелла исчезла из комнаты. — Нога разболелась, а тут этот бал, — продолжал Воланд.