— Ты глух! — рычал Левий, — если б ты не был глухим, ты услышал бы меня и убил его тут же.
— Не прикажете ли, я велю сейчас дать телеграмму вашему дяде в Киев?
Второй короткий прилив сатанинского смеха овладел молодой родственницей.
Дунчиль отступил на шаг, и лицо его покрылось бледностью. Зал замер.
После этого допили вино, и африканцы убрали со стола яства, оставив на нем фрукты и кувшины. Опять-таки жестом прокуратор удалил слуг и остался со своим гостем один под колоннадой.
— За неделю это выходит, стало быть, три с половиной тысячи?