– Зато потом – представляешь? Свобода… Полная независимость… Никому не подчиняешься… Никому ничем не обязан. Никто ни к чему не принудит! – Я осторожно сжала его ладонь.
– У тебя выходной! – непререкаемым тоном пресекло мои здравомыслящие попытки руководство, решительным шагом направляясь к оставленному подносу. Тапочки на сей раз были зажаты в кулаке.
И впервые за сегодняшнее утро в его прямом взгляде, устремленном мне в глаза, появилась твердая уверенность и открытость.
Скорее почувствовала, чем услышала, что Гайяр усмехнулся.
Мы с тарном, все так же замерев в неподвижности, полностью исчерпанные эмоционально и обессиленные физически за этот час, еще минут пятнадцать просто молча сидели, по инерции продолжая прислушиваться к тишине. Потом Шейн-оган, протянув руку, поднял мою голову, легко обхватив подбородок своей трехпалой лапой.
– Оленька! – быстро поняла мое недоумение гипотетическая родственница, решительно поднимаясь с дивана и с настораживающе добродушной улыбкой направляясь ко мне. – Мы же с тобой неглупые женщины. Что, мы друг друга не поймем и не договоримся?