Но тарн не спешил как с ответом, так и с обзором текущей рабочей ситуации.
Маленький стол был проломлен, один стул сломан до состояния жалких обломков, второй едва стоял на двух оставшихся в наличии ножках, в металлической стене над нагревателем виднелась приметная вмятина. В крошечной мойке высилась гора странных обгорелых и комковатых блинов, а щедрой россыпью на полу вокруг понурого Оболтуса валялась грязная посуда. Рабочая кухонная поверхность была поднята, обильно присыпана мукой и обляпана вареньем.
– Нет! – Что-то подозрительно быстро он во мне разобрался. – Что бы это ни было – нет! Идем в ванную!
Неймарец вышел в центр довольно высокого зала, на миг как-то нерешительно застыл, и – вжик! Легкий шелест, и вот передо мной мощно вздымающиеся за спиной мужчины два больших карминово-красных крыла. В прошлый раз я так и не поняла, каково их функциональное устройство. Почему-то у нас с древнейших времен, воспринимая их ангелами, им приписывали какие-то птичьи аналоги, но нет, тут совсем другое. У них, как я помнила из справочника по расам, необычайно прочный кожный покров. Крылья были, судя по легкости и простоте сворачивания, из какого-то аналога нашего рогового вещества – гибкие, но необычайно прочные. А вот снаружи их покрывала непробиваемая неймарская кожа, но тут она была выраженного ярко-красного цвета. Так и у Гайара, они сверкали размыто-алым, переливаясь каким-то перламутровым отсветом.
– Максимум – могу огреть сковородкой, – честно призналась я. – Во время обучения еле-еле общую нормативную физнагрузку дотягивала, а владение оружием, к счастью, на нашей специализации в обязательную программу не входило. Как и боевые искусства.
– О, это большая тайна. Я не выдам ее и под пытками. Если только за поцелуй…