— У меня на всех что-то есть. — Я налил себе вечернего пива, к которому привык, прожив год у Сэма. — Единственное, на чем держится афера Милкена — ликвидность этих бесполезных бумажек. Они интересны до тех пор, пока на них есть покупатели. А как инвесторы узнают о наличии покупателей? Они смотрят на оборот по бумагам, и если он достаточно высок — облигации интересны. Но все дело в том, что…
— Подожди! — встрепенулся Захар, вспомнивший что-то из поучений Бунякова. — Прямо голова кругом идет! Ведь если Германия снова станет такой сильной — она сразу новую войну устроит!
— Будешь странным, — сказал я. — Если пить красное вино галлонами.
— Значит, молодежь, страну, что я строил, вы благополучно просрёте? — мягким голосом осведомился Изотов. — Да и правда, зачем вам она, если вы такие лопухи?
— Подожди-ка… Я смогу разместить только сто тысяч, — что-то посчитав, сообщил Чарли.
За ней замаячила Мария — смуглая мексиканка, лучше всех мне знакомых людей готовившая кофе. Носила она черную косу, как у подружки Венечки Ерофеева — «от попы до затылка» и стягивала волосы в неё с такой силой, что иногда казалось, что кожа на ее смуглом лбу должна бы и лопнуть уже. Но как-то пока обходилось.