— Рассел прав, Зак, поздно уже, — вслух сказал я. — Пора нам домой сегодня собираться. На твоей или на моей поедем?
— Думай, время есть, — хмыкнул я и пошел скручивать разобранную сеялку.
— Ладно-ладно. Я тоже немножко нервничаю. Не хотелось бы у старого начальника нервы зря изводить. Смотрите мне! Да мы почти и приехали уже.
Мне пришлось довериться, потому что самому заниматься «выращиванием» наших представителей перед общественностью было совершенно некогда — любой день считался спокойным, если мне удавалось поспать хотя бы пять часов. В другие дни часто не получалось и трех.
— Кажется, мы влипли, — проследив за моим взглядом, прошептал Захар.
Моей соседкой в самолете до Лондона снова оказалась Анна Козалевич, искренне всплакнувшая, когда самолет отделился от взлетной полосы. Ей удалось найти троюродную сестру и ее детей, она показывала мне фотографии, и я ей сообщил, что в лицах этой семьи есть несомненное сходство с чертами самой Анны. Она обрадовалась и пообещала мне непременно вернуться в Москву, еще раз навестить свою далекую сестричку и племянников.